Отзыв на дораму Always

Задумывались ли вы когда-нибудь над тем, каково это, быть слепым? Встаньте в центр комнаты. Закройте глаза. Почувствуйте, как неизвестность окутывает вас со всех сторон, и лишь потом сделайте первый шаг. Страшно? Страшно. Еще один. Затем еще. Препятствие! Живое? Нет. Твердое? Да. Что это? Попробовать обойти? Похоже, это был стул. Наверное, стул. Ай, больно то как…Холодное, гладкое, неживое, руки не могут это обхватить. Стена? Хорошо, есть ориентир. Движемся вдоль стены. Стоп. Что-то маленькое и твердое вонзилось в бок. Похоже на ручку от двери. Идем дальше? Сотни вопросов и ответов сопровождают каждый шаг. Сотни неизвестных опасностей, выдуманных и реальных,  готовы обрушиться на смельчака.  Легче остановиться. Легче не жить.

Чжон Хва живет. Каждый день. Попав в темноту, она решила сама стать светом. Поэтому она живет. Выбирает между помадами в овальном и квадратном конусе, платьем или юбкой с блузкой, босоножками или балетками. Делает завивку в салоне, когда собирается на концерт любимой группы, ловит кожей солнечное тепло, ходит на работу. Работа! 21 ступенька вниз, поворот налево, 27 шагов, помахать рукой охраннику стоянки, его кабинка тоже слева, сразу за воротами повернуть направо и вперед. Предстоит длинная дорога.

Солнечная девушка не вызывает жалости, лишь уважение к ее стойкости и восхищение ее жизнелюбием. Она улыбается неизвестному теперь миру и предлагает ему дружбу. Мир не всегда отвечает ей тем же.

Его слова полны заботы, но в ней нет искренности.  Он считает ее легкой добычей и идеальной жертвой. Он хочет поглотить ее свет, приходит к ней в дом и бесцеремонно заявляет на нее свои права. Она боится и возмущена, он в ярости. Не нужно видеть, чтобы понять это. Она готова к конфликту, но удар все равно становится неожиданностью. Скулу обожгло болью, мозг затопило отчаянием и решимостью сопротивляться до последнего. Запах алкоголя, хриплое дыхание, мокрые руки, рвущие ее одежду, яростные удары в ответ на ее сопротивление. Она всего лишь слепая, ей не выстоять! Внезапно все исчезло. А затем взорвалось треском ломаемой мебели, глухими ударами и сдавленными стонами.

Я позабочусь о тебе – она знает этот тихий голос со странным для корейского уха именем. Охранник стоянки, с которым она смотрит дорамы по вечерам. Он почти все время молчит и соблюдает дистанцию, но его присутствие она ощущает столь явственно, как будто видит его. Он окутан грустью словно туманом, который ей хочется разогнать руками. Поэтому она смотрит с ним дорамы и касается его словами, изо всех сил пытаясь вызвать отклик его эмоций. Зачем ей это? Она сама не знает. Этому человеку хочется помочь, потому что с ним хорошо даже молчать. Но заботиться о ней? С чего бы это? Это так страшно, впустить в свою налаженную, упорядоченную жизнь другого человека. Всецело довериться кому-то. Не видеть, не знать, лишь верить, если ты упадешь, тебя подхватят.

Чжон Хва всегда была оптимисткой и верила в лучшее. Чан Марселлино стал для нее новым захватывающим открытием, которое она совершает каждый день. Она научилась «видеть» его в своей голове.  День за днем она лепит его образ с помощью своих чувств на кончиках пальцев.  Хотя какая, в сущности, разница как выглядит человек, который делает тебя счастливой, ты лишь отвечаешь ему тем же, и это делает тебя счастливой вдвойне. Больше не страшны ступеньки, углы и дверные пороги. Не страшна даже слепота.

Шанс вернуть зрение есть, она просто никогда ему об этом не говорила. Нет, как это обычное бывает, денег. Деньги есть – сказал он своим обычным тихим голосом. - Столько, сколько потребуется. Она никогда не думала, что можно быть такой счастливой. Скоро она увидит его! Она сразу его узнает, она уверена. Она будет смотреть на него 23 часа в сутки, оставив лишь час для изучения себя! Одним прекрасным солнечным утром,  после стольких лет в темноте, она вновь увидела себя в зеркале. А мужчина с чудным именем Чан Марселлино исчез из ее жизни, словно никогда его в ней и не было.

Ни бумажки, ни одной мужской вещи в доме, не осталось даже запаха. Только снятые пороги, обрезанные углы стола, любимый ретривер, подаренный им, и маленькая черепашка, которую он привез из места, которое называл своим домом. Она пыталась его найти, но что о нем могла рассказать женщина, никогда его не видевшая? Какие у него сильные руки и тихий голос? Как он нежен и заботлив? Это не поможет его найти, но поможет сохранить в своем сердце. До встречи, которая обязательно произойдет.

Прошло два года. Ретривер окончательно вырос. Квартиру пришлось сменить. Черепашка поселилась в мастерской, где Чжон Хва творила. Каждый день она садилась перед его лицом в глине, закрывала глаза и вспоминала кончиками пальцев овал лица, высокие скулы, длинный нос, чувственные губы, вот только глаза ей никак не удавались, а без глаз что это за портрет, мертвая болванка. Она вновь наслаждалась красотой мира, занималась любимым делом, водила машину, встречалась с друзьями, ходила на волонтерскую работу в больницу, привычно всматривалась в высоких мужчин с тихими голосами, искала необычное для корейского уха имя и ждала. Иногда ей казалось, что она готова увидеть его в каждом больном. Какие знакомые ощущения…нет…это не он, показалось.

Это был самый обычный день. Разве что черепашка заболела, пришлось забрать ее из мастерской, чтобы отвезти к ветеринару. Она поставила банку с черепашкой на полочку в магазине, взяла ретривера на поводок и вышла за водой. Только кошелек забыла, пришлось вернуться.  Всегда покладистый  Динга сегодня как с цепи сорвался, кидался на людей, хорошо, что только с радостным лаем. Почему сегодня ей опять кажутся знакомыми все встречные мужчины. Ну вот опять. Мужчина всматривался в  нее, пытаясь увидеть в глубине ее глаз что-то известное ему одному. Чжон Хва было неловко за собаку, повалившую мужчину, за себя, возможно не узнавшую бывшего пациента, даже за прекрасное солнечное утро, которое явно не соответствовало настроению этого хмурого и усталого мужчины.

А где черепашка? Взгляд девушки сразу зацепился за пустое место на полке, где еще пять минут назад стояла банка. Черепашка…Динга…Взгляд…Чан!?

Как же так!? Как же!? Как она могла не узнать!? Она же обещала! Она бежала по улицам, гонимая чувством вины и надежды. Не узнала! Не узнала. Не узнала. Не узнала. Хотелось лечь и умереть прямо здесь, посреди оживленной пешеходной улицы. Не нашла.

Соберись, Чжон Хва! Соберись и думай! Где ты его видела? В больнице. Ты не узнала его, но он все равно пришел к тебе. Ты все равно его не узнала. И больше он не придет. Думай, Чжон Хва, думай! Черепашка!

Чжон Хва стояла на берегу реки и смотрела на его спину. Она никогда не видела его, но теперь не понимала, как могла не узнать с первого взгляда. Вот же оно, то самое чувство, без которого два года она не жила, существовала в ожидании его появления.

Я же говорила тебе, что когда проснусь, первым хочу увидеть твое лицо. Так почему же я увидела только свое!? – Большой и сильный мужчина плакал у нее на плече, и она впервые за долгое, очень долгое время была счастлива. Потому что, какой бы банальностью вам это не показалось, она абсолютно точно знала, что теперь это навсегда.